Сообщения

Великий день

Изображение
  Выходной – это ведь чтобы куда-то выходить? Можно, значит, выйти откуда и куда угодно, даже из квартиры, даже в магазин и в парикмахерскую. Все дороги открыты перед тобой!    Куда же мы выходим в выходной? Куда ведет эта дверь? В этот день кто-то словно выдаёт тебе ключи от разных входов и выходов, и волшебные часы в придачу, которые замедляют время. Просыпаешься дольше, чем обычно, наблюдаешь, как солнце ползёт от края кровати к середине, а затем к стене. Солнце тоже неторопливо, оно на твоей стороне, и оно напомнило, что в кухне лежит на тарелке апельсин. Прекрасные первые выходные мысли. Пока ходишь по квартире, которая гораздо менее суетлива, чем в будни – она тоже отдыхает, дышит глубоко, вся купается в неге и солнце. Так вот, пока ходишь по квартире, выдумываешь разные вещи, которые сделают дом еще более домашним и теплым. И тут же рядышком летают сны, еще не совсем растворившиеся в свете дня. - Наконец-то выходной! – как бы говорит квартира (говорит негромко, можно сказать, м

Мой Дагестан

Изображение
  Нельзя просто так взять и не написать про  Дагестан ! Впервые в поездке я вела путевой дневник и описывала каждый день. Вот кое-что из записей. * Длинный день, ночи почти не было – только дороги: из города в город, по воздуху, над морем, по пыли… Хотя вдоль дорог в Махачкале стоят внушительные билборды, сообщающие о том, что священный долг мусульманина – соблюдать правила дорожного движения, «еду, как хочу» - главное правило  дагестан ских водителей. Так один из таксистов сказал. Каждый водитель излагал свою версию правил, и вместе они складываются, надо сказать, в особую философию, в укорененный глубоко в психологии и культуре водительский кодекс. Во-первых, тут своя атмосфера, к ней надо просто привыкнуть и научиться чувствовать других водителей. Во-вторых, надо уметь быть начеку, подключать воображение и интуицию, без которых не всегда угадаешь, куда в следующий момент решит двигаться твой собрат по автодорожным джунглям. Здесь общаются посредством языка сигналов, скрипов, виз

Сказ про то, как кот Вувусий жентельменом стать вознамерился и прислужника себе заимел

Изображение
  -  Жил да был на свете великий котофей Вувусий: волос золотой, ус вострый, умом и телом преогромен. И взял он себе в терем высокий в кормильцы папку-большого да мамку-маленьку, чтобы те ему щи варили да шашлыки разнообразны. Бывало запускал в дом дочерей их Наську да Маньку – для веселости и расчесывания шерсти. Но вообще держал всех в строгости и лишнего никому не дозволял… Так сказывал хитрый кот Вувуська сам про себя всякому, а на деле все иначе было. Дом не его, а папки да мамки, и те делали в дому, что хотели, а кота хоть и баловали, любя, да прав ему много не давали, ибо и без того нагл был кот Вувусий. А назвали его так в честь одного аглицкого жентельмена. Уж больно эта легенда Вувуське нравилась, и любил он разглагольствовать по этому поводу: - Я потомственный лорд, меня тепереча «сэром» обзывайте, да подайте мне трость с букенбардами, да манишку (что б оно не значило), да дворецкого в придачу. То бишь, прислужника. Портки мои чистить будет, корм насыпать да мух отгонять

ВещьДок

Изображение
  Аз есмь Царь. Царь вещей. Вещизм – моя религия, Край Вещей – мое царство. Марки, монетки, значки, брошки – казна моя. С детства хранилась она в коробочках – жестяных, деревянных, картонных, в мешочках – шелковых, бархатных, льняных. А потом появился сундук, и в него переехали: фигурные мыльца, открытки, брелки, колечки, бусинки. Это было Великое переселение вещей, подданных моих, моих милых приятелей. А теперь говорят, что это плохо, что лучше минимализм и ничего лишнего. Моя религия под запретом. Никто не хочет, чтоб его дразнили Плюшкиным. А куда мне деваться с моими вещами? Игрушки маленькие, деревянные, волчки, свистульки, колокольчики. Все сидят по домам – по шкатулочкам, баночкам – из-под чая, кофе, печенья. У нас в Царстве и валюта всегда своя была – конфетные фантики. Я конфетнофантичный миллионер – у менять есть конфетнофантичная мантия.  Наклейки, вкладыши, вырезки, карточки, штучки, жучки, пыпочки, бордочки, луковки, прянички, тындочки. Куда вас теперь деть, друзья мои? Ра

В поисках сюжета...

Изображение
          1 история. Этот трамвай едет в Пхеньян.   Ей уже пятнадцать! Пусть только кто-то попробует сказать – «всего пятнадцать».  В последнее время она на всех смотрит с вызовом, в каждую минуту ожидая нападения – того, что кто-то посмеет усомниться в ее взрослости. Пусть попробуют – она им ответит. Но сейчас, в этом сумеречном холодном трамвае, почти никого нет, и смотреть дерзко и с вызовом не на кого: есть только окно и книга, а они угрозы не представляют. Зачем надевать маску, если все равно никого нет, кроме спящего кондуктора и пары пассажиров? Хотя, с другой стороны, а зачем ее снимать? Тепло, уютно в маске, никто не придерется к тому, что ты грустный, зевать можно, не прикрывая рта. В целом, очень удобно. Книга досталась ей в попутчики довольная унылая, как она про себя подумала, депрессивная – про Пхеньян. Это все из-за него! Из-за новенького одноклассника, который всего пара месяцев, как появился, но быстро, сходу всех поразил и обаял. Все-то он знает и умеет,